Информационный, простветительский и научно-популярный медиапортал «Море и космос»
Какую опасность несет безоглядная эксплуатация – разработка природных богатств и застройка Черноморского побережья в Крыму, в частности, в западной части полуострова, богатой песчаными пляжами, – об этом редакции медиапортала «Море и космос» рассказал профессор Рубен Косьян, главный научный сотрудник Южного отделения Института океанологии им. П. П. Ширшова РАН.
Р. К.: Если посмотреть на все крымское побережье Черного моря, от Керченского пролива в сторону Севастополя и далее к северу, то станет понятно, где еще действуют природные процессы, где сохранилась первозданность этой уникальной местности.
Весь Южный берег Крыма застроен. Хорошо или плохо, но застроен полностью, и там о каких-то природных процессах очень трудно говорить. Скорее всего, невозможно, потому что человек везде уже вмешался. Бетонные ограждения, причалы, искусственные пляжи в неограниченном количестве.
В Восточном Крыму, от Керченского пролива до Феодосии, берега, в общем-то, сохранились в более или менее первозданном состоянии, и до них еще не достала мощная рука человека-преобразователя.
Т. Р.: А если достанет?
Р. К.: Если достанет, то скорее всего будет плохо. Здесь в море находится тот самый песок, который зачастую бездумно разрешают добывать в качестве строительного материала. Потому что добывать его таким образом очень дешево и легко. На земле песчаных источников совсем немного осталось. Поэтому в Советском Союзе существовал закон, который категорически запрещал изымать песок с подводного берегового склона. Теперь же это очень легкий способ здорово «заработать».
Море же «работает» по своим законам. Сила штормов, энергия волн – это все, в общем-то, стабилизируется. Если, например, происходит усиление энергии волн в одном регионе – это может продолжаться 10 – 20 – 30 лет, то в другом замечают ослабление. Такие вот тренды существуют в зависимости от изменения ветро-волновой нагрузки на береговую зону и других факторов.
С этим ничего не поделаешь, это природа. Но, в конце концов, под каждое энергетическое поле выстраивается подводный склон.
Если подводный береговой склон будет короткий и крутой, то волна, которая набегает на берег, всю свою гигантскую энергию сохраняет и расходует ее прямо на берегу.
Однако если подводный склон имеет естественно выработанные длину и уклон, можно посмотреть, что происходит при движении волны. Все элементы водной толщи двигаются по орбитам, и диаметр этих орбит уменьшается при удалении от поверхности вниз. Волновая энергия расходуется на трение между движущимися водными частицами. При уменьшении глубины вся нерастраченная энергия накатывающегося на берег волнения начинает расходоваться на трение о дно. Так как энергия приближающихся к берегу волн расходуется постепенно, подводный склон остается в более или менее стабильном состоянии.
Если же мы начнем вынимать этот материал со дна и создавать ямы, то волна сохранит свою энергию, набежит на берег и «возьмет» этот недостающий материал уже с пляжа, чтобы заполнить ниши.
Вот так создается печальный опыт вмешательства человека в береговые процессы.
Т. Р.: А что происходит на западном побережье?
Р. К.: Около Евпатории и со стороны города Саки есть длинный лиман-озеро. Между морем и лиманом находится пересыпь. Она узкая. Ее беречь надо как зеницу ока. И вот – так как в развитие Крыма сейчас вкладываются огромные деньги, и их надо осваивать, и осваивать быстро – появился проект: построить на этой пересыпи большое количество многоэтажек, высоток. Обеспечить народ жильем – таким вот образом.
Но это было бы преступлением, конечно, потому что это жилье очень скоро бы разрушилось, а сама пересыпь перестала бы существовать. Крымские коллеги могут больше рассказать по этому вопросу, а я бы привел в пример Имеретинскую бухту, где на Черноморском побережье Кавказа находился самый широкий галечный пляж. Теперь там, на пляже, находятся только, в основном, бетон и каменные валуны.
И это все из-за неразумного вмешательства человека, который самонадеянно ориентируется лишь на свои потребности.
Т. Р.: Какие еще факторы антропогенного вмешательства создают опасность для существования песчаных пляжей западного берега?
Р. К.: Сейчас мы занимаемся прогнозом дальнейшего развития и существования Бакальской косы. Это замечательное место в Каркинитском заливе, прекрасное природное образование: длинная коса, и вокруг нее – большие песчаные пляжи. Они находятся практически в первозданном состоянии. Приезжают «дикари» на машинах, ставят палатки. Вокруг только несколько здравниц. Дешевые магазины и приветливый народ.
Еще во времена Украины, в 2000-х годах, было дано разрешение на добычу здесь песка и ракуши – на морском дне, по траверзу Бакальской косы. В 2010 году Бакальская коса начала размываться – так, что от дальней, мористой ее части отделился остров. Промыв между островом и косой стал увеличиваться.
Т. Р.: Это в ходе разработок?
Р. К.: Да. Затем, на следующем этапе, когда Крым стал российским, опять было дано разрешение добывать песок. И процесс продолжился: и уменьшение площади косы, и ее разрушение. В последний год это вроде бы прекратилось: кончило действовать выданное разрешение.
В текущем, 2020 году мы увидели, что сокращение площади косы заметно приостановилось. Как только там перестали добывать песок, появились шансы на восстановление.
Т. Р.: То есть природа начала восполнять урон?
Р. К.: Этот процесс очень длительный. Сейчас могу сказать, что только разрушение приостановлено.
Однако разрушение – это еще не все. За песчаными пляжами не ухаживают. Там каждый год накапливаются водоросли, слоями за сезон, и потом начинают гнить. На этих прекрасных песчаных пляжах во многих местах просто подойти к морю нельзя. Это – заброшенный мир. Во времена СССР, в общем-то, было получше.
Другой очень важный момент. Эти места изначально были нерестилищем ценных пород рыб. Как нигде больше в Черном море, здесь водились осетровые, огромное количество кефали, камбалы. И вот как раз в последнее десятилетие рыбные запасы здесь резко сократились.
Т. Р.: Мнение ученых сегодня может оказать воздействие на решения, влияющие на состояние прибрежной зоны?
Р.К.: Мы представляем Академию наук, и мы не можем выдавать разрешения или запреты. Однако если к нам обращаются за экспертным заключением, то, конечно, его подготовить возможно. Тем не менее, немало желающих лишь «опереться на научное мнение» для коммерческих целей, если оно их устраивает. В такой ситуации долг ученого – давать только объективное заключение.
Был случай в Краснодарском крае, в Анапе, о котором у меня сохранились положительные впечатления. Там Роснефть купила какой-то пионерский лагерь, где решили сделать базу отдыха. Это район Джемете, где вдоль песчаных берегов расположены дюны. Ну, решили убрать эти дюны, запустить павлинов, сделать фонтаны, красивые дорожки, чтобы по ним прямо к морю ходить, а не через дюны перелезать.
К этому ведомству у меня меньше всего претензий. Потому что тогда к нам, ученым, обратился главный архитектор Краснодарского края, и мы высказали свое мнение: дюны нельзя срывать. Анапская же администрация того периода (это было в 2010 году), увидев, какие деньги можно «срубить», стала нам строить козни: скажите, что все можно, только с компенсационными мероприятиями.
Тогда мне очень понравилось, что из Роснефти позвонили и спросили: «Вы твердо уверены, что дюны нельзя срывать?» Я ответил: «Я могу вам только объяснить, что у вас будет после этого». Меня выслушали очень внимательно, ну, а впоследствии ту анапскую администрацию… Первого заммэра Анапы посадили, а мэр удрала за границу и сейчас там живет. В общем, отказались от этой варварской затеи.
Вот ситуация на местах. Все зависит от людей.
Бeсeдовала Т. Родионова
Ранee член рабочей группы «Морские берега» Борис Чубаренко подчеркнул, что берега – это неоценимый ресурс, которым нужно заниматься.
