В связи с 90-летием со дня рождения нашего коллеги выдающегося биоокеанолога Юрия Ивановича Сорокина в Южном отделении Института океанологии на лабораторном корпусе, где работал Юрий Иванович, в июле 2018 года установлена памятная доска и проведено памятное заседание Научно-технического совета Южного отделения ИО РАН.
ПАМЯТИ ЮРИЯ ИВАНОВИЧА СОРОКИНА
Дорогие коллеги! Я хочу начать с благодарности тем, кто не только помнит Юрия Ивановича, но последовательно добился того, что в Южном отделении теперь будет памятная доска, и мы будем чаще вспоминать этого замечательного человека. Время по-разному сохраняет для нас образы людей. Одни, казавшиеся нам большими при жизни, со временем уменьшаются, а иногда и вовсе исчезают из нашей памяти. Другие, наоборот, становятся больше и важнее, мы начинаем глубже ценить то, что казалось нами обыденным при их жизни. Именно так происходит с моими воспоминаниями о Юрии Ивановиче. Можно долго перечислять его большие и малые научные достижения, которых хватило бы на несколько блестящих научных карьер, но сегодня хотелось бы вспомнить о главном, что связано для меня с памятью о нем.
Первое – это его глубокая и всецелая преданность науке. Такую преданность мы гораздо чаще видим у людей искусства, и реже у людей науки. Эта преданность вызывала огромное уважение. И это уважение было безусловным, несмотря на легкий коммуникабельный характер Юрия Ивановича и очень естественное, простое и открытое его поведение и общение с людьми. «Юрка Сорокин» приехал, «Юрка Сорокин» пойдет с нами в рейс – о многих ли мэтрах так говорили? Многие ли мэтры позволяли так говорить? А о нем говорили, и он это воспринимал с легкостью и удовольствием и при этом оставался Мэтром с большой буквы.
Второе – это фантастическая пронесенная через всю жизнь жажда знания, самого разного знания не только относящегося к науке, и порожденная этой жаждой выдающаяся эрудиция. Его знания были не «жировыми», а «мускульными», и они постоянно использовались при формировании суждений и дальнейшем познании окружающего мира. Рассказы Юрия Ивановича о поездках, музеях, истории, книгах были не менее полными и захватывающими, чем разговоры о науке. Разговор с ним всегда был содержательным. Я эти разговоры вспоминаю с благодарностью. Они становятся сегодня, в век бесконечной словесной мастурбации, огромной редкостью. Разговор прошел, а ребеночек не родился. А у Юрия Иванович рождался.
Вообще, у Юрия Ивановича было то, что я бы назвал «аурой осмысленности». Это не только мое ощущение. В последние годы жизни Юрия Ивановича мы были с тогдашним директором Института, Робертом Искандеровичем Нигматулиным, в Южном отделении, и у них состоялась беседа о том, что важно делать науке в Черном море. После этого Нигматулин сказал мне – это «специальный» человек. Высшая похвала человеческому интеллекту в его устах.
Третье, о чем я хочу вспомнить сегодня – уникальная способность генерировать и рассеивать, раздавать идеи. Многие их этих идей легли в основу целых направлений в нашей науке, другие были «закрыты», в том числе, самим Юрием Ивановичем, но при этом работы по этим идеям давали новое знание. Закрывал Юрий Иванович свои идеи, если они оказывались несостоятельными, весело, без сожаления, обычно свойственного собственникам. Я был свидетелем того, как по поводу одной неудачной идеи он приговаривал, даже припевал «промахнулся, промахнулся», употребляя при этом более емкие выражения.
Способностью Юрия Ивановича генерировать новые идеи многие пользовались, иногда с сохранением авторства, иногда без этого. Переход биоокеанологии в нашей стране от многолетних исследований структурных характеристик морских и океанических сообществ к экологическим исследованиям, исследованиям функциональных особенностей экосистем, процессов создания биологической продукции, потоков вещества в экосистемах – безусловная заслуга Юрия Ивановича.
Авторство его незаметно «утеряно», незаметно перекочевало к другим, и это несправедливо. Мы должны помнить и чтить истинных авторов научных идей и рассказывать о них тем, кто сегодня приходит в нашу науку. Без этого разрушается важнейший принцип науки – истинная научная преемственность. Очень надеюсь, что памятная доска будет нам напоминать об этом принципе.
И еще, дорогие коллеги, я хотел бы вспомнить об очень важном фундаментальном принципе, который был основой научных исследований, мировоззрения Юрия Ивановича. Он был естествоиспытатель. Этот принцип оригинален для российской науки и перевод на английский язык – «naturalist» полностью выхолащивает его смысл. На разных исторических этапах естествоиспытателями были Паллас и Пржевальский, Бэр и Северцовы, Вернадский, Сукачев и Зенкевич, сегодня это наш коллега А.П.Лисицын. Это, даже скорее, научая философия, а не собственно подход. Она позволяет ученому помещать свои исследования в широкий контекст природных явлений и поэтому дает такие глубокие результаты, долго живущие и влияющие на развитие науки. Можно ли этому научиться? Не знаю. Я лишь уверен в том, что такой подход был продолжением неуемной жажды познания, которой обладал Юрий Иванович.
Я с благодарностью вспоминаю и буду помнить Юрия Ивановича, еще раз хочу поблагодарить Южное отделение и всех тех, кто отдал дань памяти нашему выдающемуся коллеге.
4 июля 2018 г. М.В.Флинт
